За бурным потоком новостей, которые накрывают нас с головой, отошли на второй план статьи, которые я собирался закончить значительно раньше. Поэтому приходится выкраивать возможность, чтобы продолжить публикации на тему роли Соединенного Королевства в «большой войне» между Украиной и Россией. В этот раз обратимся к более современным временам, хотя и тут без некоторых исторических отступлений не обойтись. И рассматривать в этот раз мы будем геополитику. Кстати, эта статья может служить хорошей иллюстрацией к моему новому ликбезу по социологии как пример практического применения социологических концепций к анализу различных событий.
Геополитические концепции в основе «большой войны»
Отцом английской (вернее даже западной) геополитики, в современном понимании этого термина, можно считать Хэлфорда Джона Маккиндера, основателя теории «Хартленда». Опубликованная в знаменитой статье «Географическая ось истории», эта концепция стала отправной точкой для развития классической европейской геополитики и геостратегии. Согласно этой теории, Хартленд («сердце/ сердцевина земли») представляет собой обширную территорию в центральной и северо-восточной части Евразии, которая имеет ключевое значение для мирового господства.
Основные положения теории:
- Географическое положение стран является определяющим фактором в истории народов.
- Хартленд включает в себя территорию от Сибири до современной Украины, позже Маккиндер расширил это понятие, включив Тибет, Монголию и Восточную Европу.
- Ключевая формула теории: «Кто управляет Восточной Европой, тот господствует над Сердцем Земли; кто управляет Сердцем Земли, тот господствует над Мировым Островом, кто управляет Мировым Островом, тот господствует над миром» ("Who rules East Europe commands the Heartland; who rules the Heartland commands the World-Island; who rules the World-Island commands the world."). Здесь под Мировым Островом имеется ввиду евроазиатский континент.
Маккиндер разделил мир на несколько геополитических зон:
- Осевой регион (Хартленд): центральная часть Евразии, где реки стекают только во внутренние моря или к обычно скованному льдами Северному Ледовитому океану.
- Большой внутренний полумесяц: включает практически все страны Западной и Восточной Европы, Турцию, Индию, Китай, Северную Африку. В отличие от стран Хартленда, страны внутреннего полумесяца имеют преимущество наличия судоходных рек с выходом ко внешним незамерзающим морям.
- Внешний полумесяц: морские державы, окруженные океанами и отделенные от внутреннего полумесяца большими водными пространствами, такие как Великобритания, США, Канада, Южная Америка, Южная Африка, Австралия и Япония.
Теория Маккиндера была основана на геополитических реалиях того времени, в частности на имперских соперничествах и борьбе за господство, характерных для начала 20-го века. Она оказала огромное влияние на развитие английской геополитической школы, во многом определив контуры внешней политики Британской империи, а затем США, на долгие годы, заложив основу для анализа того, как географические факторы способствуют способности государства оказывать влияние и ориентироваться в сложном ландшафте мировой политики.
С момента ее формулировки мир разительно изменился: мировые войны, переход геополитического лидерства к США, холодная война и распад СССР, экономический и политический подъем Китая и Индии, технологические революции, глобализация. Значит ли это, что теория Хартленда потеряла свое значение и более неактуальна в современных условиях?
Отнюдь нет. Амбициозная инициатива Китая "Один пояс, один путь" (BRI) очень ярко отражает элементы теории Хартленда. BRI нацелена на создание сети инфраструктуры и экономических коридоров через всю Евразию, увеличивая связанность Китая с регионами Хартленда и Римленда (концепция американского социолога Николаса Спайкмана как развитие теории Маккиндера). Эта инициатива использует представление Маккиндера о том, что контроль над сухопутными маршрутами Хартленда может усиливать глобальное влияние государства. Инвестиции Китая в железнодорожные, дорожные и портовые проекты перекликаются с акцентом теории на сухопутную связность. Обширные энергетические резервы Центральной Азии, включая нефть и природный газ, подчеркивают геополитическую значимость региона. Энергетическая зависимость от Хартленда, особенно для европейских государств, вновь подтверждает принцип теории о том, что контроль над богатыми ресурсами регионами может оказывать существенное влияние на мировые дела.
Еще больше взглядам Маккиндера соответствует поведение России на «великой шахматной доске» Бжезинского (который, кстати, был сторонником теории Хартленда и во многом на ней строил свой анализ в этой знаменитой книге). Многие эксперты утверждают, что политика Путина основывается на устаревших взглядах начала 20 века, когда огромное значение придается контролю над территориями, а не «мягкой силе», характерной для 21 века. Но ведь такие взгляды Путина прекрасно вписываются в теорию Хартленда. Обширная территория России и ее центральное положение предоставляют ей значительные стратегические преимущества. Аннексия Крыма в 2014 году продемонстрировала стремление России сохранить контроль над регионами, исторически считавшимися частью ее Хартленда. Усилия российского правительства по поддержанию влияния над соседними странами и стратегические энергетические партнерства соответствуют идее Маккиндера о том, что контроль над Хартлендом может трансформироваться в глобальный рычаг влияния. Даже агрессия России против Украины, нападки на Польшу и угрозы Прибалтике очень хорошо согласуются с теорией Хартленда: кто управляет Восточной Европой, тот...
Интересен факт, что Маккиндер приезжал в Крым, где вел переговоры с бароном Деникиным в качестве представителя британского правительства в Южной России. По результатам поездки он представил свои геостратегические рекомендации премьер-министру Великобритании, пытаясь на практике применить свои теоретические воззрения. Его рекомендация фактически сводилась к усилению режима белогвардейцев вдоль украинского побережья в местах, где «морская власть» — входящая в Черное море из Средиземного — могла бы обеспечить «военно-морскую и техническую» поддержку вооруженным силам под командованием генерала Деникина. Он подчеркнул причины своей поддержки белогвардейцев: «Я должен обратить внимание на тот факт, что Севастополь в руках большевиков был бы, мягко говоря, очень неудобен для нас как морской державы в Черном море». В основе лежал контроль белых, поддержанных англичанами, над Крымом, Одессой, Новороссийском, Кубанью и регионом Донбаса.
Так что я бы не сбрасывал теорию Маккиндера со счетов при анализе нынешнего российско-украинского конфликта и ее влияние на решение Великобритании активно включится в поддержку Украины. Как мы видим, она исторически тесно переплетена с судьбой если не всего современного украинского государства, то значительной ее части.
Второй по важности геополитической идеей, повлиявшей на развязывание российско-украинской войны, я считаю концепцию «санитарного кордона», хотя она и не исходила непосредственно из Британии. Она уходит корнями ко временам большевистского переворота и возникновения Советской России. Первенство в использовании этого термина приписывается премьер-министру Италии Витторио Орландо, заявившему в январе 1919 года на заседании руководителей европейских государств в рамках Версальской конференции: «Обычно, чтобы остановить распространение эпидемии, устанавливают санитарный кордон. Если принять подобные же меры против распространения большевизма, он мог бы быть побеждён, ибо изолировать его — значит победить». Идея была поддержана французским премьером Жоржем Клемансо, когда в марте 1919 года на парижской конференции он призвал новые независимые пограничные государства, образовавшиеся в Восточной Европе после Первой мировой войны, сформировать оборонительный союз. Такая система изолировала бы Советский Союз от Западной Европы и, таким образом, ограничила бы распространение коммунизма, одновременно угрожая восточной границе Германии в случае войны, гарантируя безопасность Франции. Он назвал такой союз санитарным кордоном. Англия активно поддержала эту идею устами своего военного министра Черчилля: «Советская Россия должна быть отгорожена от Западной Европы кордоном неистово ненавидящих большевизм государств». Возвращаясь к Маккиндеру, нужно сказать, что тот тоже был сторонником создания вокруг России такого кордона. Он призывал к созданию союза между антибольшевистскими силами Деникина и Польшей («Polish-Denikinite League of Governments»), с последующим присоединением к этому союзу «Балтийских провинций, Грузии и Азербайджана», а также Армении и Дагестана.
Весьма занимательно, что после Второй мировой войны, после образования т.н. мировой системы социализма, когда СССР установил контроль над многими государствами Восточной Европы, образовав блок Варшавского Договора, эти страны стали своеобразными санитарным кордоном наоборот, задачей которого была уже не оборона Запада от коммунистического влияния, а защита Советского Союза от западного влияния и агрессии. У истории очень своеобразное чувство юмора.
После крушения Советского Союза и короткого периода любви и дружбы между Западом и Россией, идеи возрождения некоего нового барьера между ними вновь начали витать в воздухе. Конечно, времена уже были другие, поэтому в открытую, как во времена Гражданской войны, выражать свои взгляды ни политики, ни ученые от геополитики, уже не могли и в ход шли более изощренные идеи. Теперь вместо «санитарного кордона» заговорили о «буферных государствах». Само это понятие было сформулировано как часть «теории баланса сил» в международных отношениях, вошедшей в европейское стратегическое мышление в 18 веке. При этом «буферные государства» — это небольшие страны, стратегически расположенные между более крупными, потенциально враждебными державами, чтобы действовать как буфер и предотвращать прямой конфликт, тем самым способствуя поддержанию этого баланса сил. По сути, они выступают в качестве буферной зоны между соперничающими странами. После Первой мировой войны яркими примерами буферных государств были Польша и Чехословакия, расположенные между крупными державами, такими как Германия и Советский Союз. Во времена Холодной войны, такие страны, как Австрия и Финляндия, служили буферными государствами между Советским Союзом и его союзниками в Восточной Европе и Западной Европой, помогая предотвратить прямой конфликт между двумя блоками.
С момента распада Советского Союза и провозглашения независимости «почетная» роль такого «буфера» между Россией и Западом, по мере усиления противостояния между ними, все больше отводилась Украине при активном содействии США и Великобритании. Збигнев Бжезинский писал еще в 1997 г: «Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само ее существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей. … Однако если Москва вернет себе контроль над Украиной… то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и в Азии. Потеря Украиной независимости имела бы незамедлительные последствия для Центральной Европы».
И с такой ролью «буфера», с готовностью принятого на себя большой частью нашей политической «элиты» и украинского общества, можно было бы смириться, и даже при умении ею можно было «торговать», что пытался делать Леонид Кучма со своей многовекторностью, если бы не одно большое НО. Как показала американский политолог Таниша Фазаль в книге «Смерть государства в международной системе» на примере исторических исследований после Второй мировой войны, буферные государства, зажатые между двумя соперниками, особенно уязвимы для принудительного прекращения существования. Каждый соперник боится, что его противник захватит буфер, который находится между ними, набирая силу и стратегическое преимущество. Неспособность соперников достоверно взять на себя обязательства по сохранению суверенитета буферного государства означает, что они чрезвычайно уязвимы для завоевания.
Как мы видим, российско-украинская война только подтверждает этот тезис, что только лишний раз подчеркивает важность социологической грамотности.
Окончание следует