Глава 13
повествующая о печальном злоключении господина Юрикава Дуркоэмона на старом христианском кладбище, где господин Дуркоэмон стал жертвой насилия ревнивого сожителя некоей дамы, впрочем, не прославленной особыми добродетелями
В один из пасмурных весенних дней, когда христиане посещают могилы своих родственников и поминают их трапезой, обычно сопровождаемой обильными возлияниями сакэ и иного хмельного, господин Юрикава Дуркоэмон направил свои стопы на старое, уже закрытое кладбище, дабы не только поучаствовать в поминальных трапезах, но и унести домой оставляемые на могилах скорбящими родственниками дары покойным, кои были представлены как едою, так и хмельными напитками.
Пройдясь по могилам, господин Дуркоэмон не только набрал себе в сумку заупокойной пищи и поминального сакэ, но и – терзаемый нестерпимым голодом – уже успел набить свое грязное брюхо тем, что находил на могилах. То есть, если выразиться простонародно, господин Юрикава Дуркоэмон накушался и в изрядной мере нахлебался хмельных напитков. Что и возбудило в господине Дуркоэмоне не только небывалую смелость, но и похоть.
Продолжая свой свой сбор харчей и сакэ с могил, господин Юрикава Дуркоэмон наткнулся около одной из них на даму, поведение коей не было безупречно, как и ее происхождение – ибо была она большой любительницей сакэ из касты эта – то есть, находилась на самом дне общества. Имя дамы было Ири Оно. Но сию даму сопровождал ее сожитель – известный в тех краях ронин Горбунага Михо. Оба этих несчастных пришли на могилу родственницы Ири Оно, дабы помянуть ее и совершить поминальную трапезу, ибо как дама Ири Оно, так и сожительствующий с нею ронин Горбунага были христианами и старались придерживаться обычаев этой злокозненной секты.
Итак, господин Юрикава Дуркоэмон подошел к даме Ири Оно и ронину господину Горбунага Михо, и предложил потрапезничать вместе с ними, дабы помянуть душу усопшей родственницы дамы Ири Оно. На самом же деле, господин Дуркоэмон знал, что дама Ири Оно принесла на кладбище хорошее сакэ и возмечтал выпить за чужой счет дорогостоящего напитка. Однако это ужасно не понравилось ронину, господину Горбунага Михо, который как-то раз видел, что господин Юрикава Дуркоэмон – он же господин Гнилисцукэ Маньяката – хватал даму Ири Оно сзади за кимоно пониже пояса, и посему господин Горбунага воспылал подогретой сакэ ненавистью и ревностию по отношению к господину Дуркоэмону.
Дама Ири Оно, глядя на разгневанного сожителя, отказала господину Дуркоэмону в совместной поминальной трапезе, а обозлившийся на несчастного господина Гнилисцукэ Маньякату ронин господин Горбунага, терзаемый гневом, схватил господина Юрикава за воротник старого рваного кимоно, в коем обычно выходил из дому господин Дуркоэмон, и вытащил последнего за ограду кладбища. Там, все более распаляясь гневом, он избил господина Гнилисцукэ Маньякату, отпустив на прощанье знатного пинка в зад, отчего господин Дуркоэмон покатился вниз по склону холма, на котором христиане и расположили это кладбище.
В своем нелегком пути к подножию кладбищенского холма, господин Дуркоэмон не только растерял значительную часть собранной им заупокойной пищи, но и сильно намял живот, прижимая к нему сумку с собранным на могилах добром, дабы сохранить по возможности, большую часть идоложертвеннаго. В результате у ринувшегося к себе домой господина Юрикава Дуркоэмона случились колики, от чего содержимое битком набитого кишечника не удержалось в нем, и стало медленно выползать наружу, пачкая кимоно господина Юрикава Дуркоэмона и путь, которым он убегал от разъяренного ронина, господина Горбунага Михо. И сопровождали его горестные вопли дамы Ири Оно, призывающей господина Горбунага к спокойствию, гневные угрозы самого господина Горбунага, да мерзкие звуки падения на землю не в прок пошедшей поминальной пищи, которая вываливалась из заднего отверстия господина Дуркоэмона, пятная вымощенную камнями тропу омерзительными на вид и источающими преотвратный смрад комками.
А также оказалось, что по пути господин Юрикава Дуркоэмон – он же Гнилисцукэ Маньяката – встретил компанию употребивших ради праздника большое количество сакэ молодых оболтусов, у которых вид терпящего бедствие господина Дуркоэмона вызвал непристойно бурное веселье, и они погнались за ним, выкрикивая гнусные оскорбления и бросая в господина Дуркоэмона комья грязи и объедки, которые продолжали вываливаться из сумки господина Юрикава Дуркоэмона. При этом они старательно оббегали кучки нечистот, вываливающиеся из-под грязной и рваной фундоси господина Дуркоэмона.
И только оказавшись в своей лачуге, называемой Хатахама Дурдомоси (на одном из местных диалектов это название читается как «Дом Бездумной Вселенской Глупости»), господин Дуркоэмон смог перевести дух и жалобно заплакать, вытирая слезы широкой штаниной чьих-то хакама, которые господин Юрикава Дуркоэмон принес третьеводни с ближайшей помойки, намереваясь носить их поверх своей фундоси, которая была дырява настолько, что из нее постоянно вываливалось срамное место господина Дуркоэмона, а запах был настолько отвратителен, что даже мухи предпочитали далеко облетать господина Гнилисцукэ Маньякату.
Когда же горькие слезы закончились, господин Гнилисцукэ Маньяката тщательно вымыл обгаженный зад в стоящей посреди кухни бадье, затем набрал оттуда воды и стал варить рис для ужина. А пока рис варился, в известной многим «Черной Книжечке злодеяний господина Беркутувара Ингварэмона», господином Юрикава Дуркоэмоном была сделана следующая запись: «Стараниями злокозненного и жестокосердого господина Беркутувара Ингварэмона, в День Поминовения Усопших, я, великий поэт и философ, был необоснованно избит подручным господина Ингварэмона, злым и жестоким ронином, господином Горбунага Михо, отчего случившееся вскоре расстройство желудка и кишечника повергло меня в необоснованный позор, ибо свидетелями тому были многие жители поселка на горе Кировияма, кои разнесли эту мерзкую лживую новость по всей Восточной Столице.»
Так закончился этот ужасный для господина Юрикава Дуркоэмона день, который можно было бы считать удачным, ежели бы господин Дуркоэмон, снедаемый алчностью, не подошел к даме Ири Оно, когда рядом с ней был ревнивый и злохарактерный ронин, господин Горбунага Михо.